Кетополис: Киты и броненосцы - Страница 206

206

Пошел снег. Становилось холоднее, но от этого казалось, что меньше болит порванный собаками бок. Циклоп перебрался через очередной канал — на этот раз по мосту, и оказался в кварталах среднего класса. Набережная тут была выложена гранитом, отдельные дома поднимались над брусчатой мостовой на два, а то и на три этажа. На западе высились готические башни Собора, а за ними угадывался купол Музея, подсвеченный праздничными гирляндами.

Цель Циклопа была впереди. Самая высокая постройка Кетополиса — Хрустальная Башня была заметна из любой точки города. Беглец надеялся, что сможет прокрасться на склад багажа уже теперь. Он усмехнулся иронии судьбы — надежнее клетки ему сейчас укрытия не найти. В самом деле, где быть горилле, как не в клетке?

Но у Башни оказалось полным-полно народу. Помимо гуляющей публики, было довольно много полицейских, небольшими группами появлялись тут и там вооруженные морпехи. Циклоп не стал рисковать и, обойдя вокзал по большой дуге, углубился в Горелую Слободу.

Близилась ночь, а людей на улицах только прибывало. Толпы текли в сторону богатых кварталов, отовсюду слышались хохот и пьяные вопли — многие устроили веселье задолго до начала Карнавала.

Наконец людской поток поредел. Все чаще в проулках и подворотнях мелькали осторожные тени лихих людей. Крупная, зловещая фигура Циклопа их внимания не привлекала. Грабители искали легкую добычу вроде заплутавшего пьянчужки или испуганного лавочника, задержавшегося у любовницы.

Беглец заглядывал в темные щели и тупики в поисках надежного убежища, но везде видел следы и ощущал запах недавнего присутствия людей. Каждый угол был обжит бездомными и нищими жителями дна. Наконец он нашел укрытие под большой парадной лестницей некогда богатого купеческого дома, превращенного нынешними хозяевами в дешевую меблирашку. Судя по запаху, в доме не жили собаки, а быть обнаруженным людьми Циклоп не боялся.

Он устроился на голой земле и постарался уснуть. Усталость навалилась неподъемной ношей, но напряжение не отпускало. Болели раны, полученные днем на фабрике. Циклоп закрыл глаза и попытался вспомнить колыбельные, которые пела ему девочка со звоном. Когда боль от нанесенных Вивисектором ран становилась невыносимой, она клала его страшную голову себе на колени, и он часами слушал ее странные заунывные песни. Они так стройно вплетались в тиканье Машинки и сливались с ее собственным звоном, что казалось, она сама слышит эти звуки и подстраивается под их аккомпанемент. И тогда Циклоп засыпал.

Но сейчас девочки не было рядом. Он попытался промычать мотив ее колыбельной. Звук получился хриплый и низкий. Интеллектуальная Машинка щелкала в голове. Не то… Не хватало звона. Ну и ладно. Он закрыл глаза и тихо-тихо мычал песню. Машинка шуршала своими зубчиками. Ветер задувал мелкие снежинки в его убежище, они падали на шкуру и не таяли. Циклоп не заметил, как погрузился в забытье.

И там, в полусне-полубреду, звон нашел его. Не было китовьих песен, не было голоса брата, только Звон.

«Динь-динь-динь-динь»…

Циклоп обрадовался не просыпаясь, но тут же насторожился. Звон был неправильный. Слишком частый, тревожный, словно бубенчик кинули в жестяную кружку и быстро-быстро потрясли. Циклоп проснулся и вслушался в темноту.

Так и есть. По переулку бежали двое. Молодой мужчина — почти не запыхался, в хорошей форме, но испуган — часто и глубоко дышит. Женщина, шаги более частые и легкие, не привыкла к быстрому бегу, задыхается. И звенит! Звенит, как его маленькая подружка много лет назад в подземельях Вивисектора. Неужели это она?

Циклоп выглянул из своего укрытия. Бегущая парочка приближалась. Сначала ему показалось, что они держатся за руки, но оказалось, что запястья скованы короткой цепью. Кто-то жестоко пошутил с беглецами. Они то и дело оглядывались, ожидая погони. Циклоп колебался, не зная, как поступить: ему хотелось броситься навстречу девочке, единственно дорогому человеку в своей жизни, но он понимал, что в темноте лишь напугает ее и спутника и ничего хорошего из их встречи не выйдет.

В конце переулка послышались крики преследователей:

— Смерть ведьме! Аристо! Чистенькому смерть! Костер! Да здравствует Его Величество! Смерть!

Беглецы заметались в проулке, дергая друг друга в разные стороны и теряя драгоценные мгновения. Наконец мужчина потянул девушку за собой, и они бросились за угол купеческого дома. Циклоп оставался на месте, так и не успев принять решение.

Преследователи появились меньше чем через минуту. Крепкие мужчины разбойного вида, в руках ножи, у одного за поясом обрез. Четверо. Двигались они быстро, громко шумели и вообще наслаждались погоней. Поимка беглецов была делом самого скорого времени.

Циклоп выбрался из укрытия. Если правильно все разыграть, он сможет дать девочке лишних пару минут. Справиться с преследователями он не рассчитывал. Опершись на кулаки, Циклоп боком двинулся на бандитов. В горле клокотало рычание. Этот звук обычно приводил в трепет шумных клиентов Чулалонга. Четверка, завидев огромную сутулую фигуру, движущуюся им наперерез, действительно замешкалась.

— Тебе чего, приятель?

Циклоп продолжал двигаться. Когда до противника оставалось несколько метров, он откинул капюшон и оскалился.

— Святой Иона!

Самый молодой из бандитов бросился бежать. Остальные отступили на шаг, но не развернулись.

— Руди, а не та ли это мартышка, что сегодня навела шухер на всю Желтомордию?

206