Кетополис: Киты и броненосцы - Страница 55

— Можно козу на возу, Ируд, а во флоте «разрешите», ясно тебе! Эх, беда с вами, с пролетариями. Су-хо-путные… Хорошо, иди. О разговоре нашем, сам понимаешь, молчок… Болтунам тут часто паром брызжет в рожу. И не только водопроводчикам.

— Я все понимаю, господин Бифер. Вы меня знаете. Могила.

— То-то и оно, что могила, — сказал господин Бифер и начал сползать со стола.

Когда Джоу аккуратно прикрыл за собой дверь, в кабинете загремел падающий стул и почти без паузы шумно шмякнулось что-то еще. Что-то тяжелое и мягкое. Вслед за этим голос господина Бифера завернул такое, что у Джоу Ируда, обитателя рабочих кварталов, запылали уши.

* * *

До конца обеденного перерыва оставалось всего несколько минут. Ируд, запихнув в рот свежий кусок «теста» с мятной отдушкой — чтобы поменьше шибало ромом — поспешил в курилку. Парни наверняка собрались там, обсуждают планы на сегодняшний вечер и на завтрашний день. Сердятся, наверное, что Джоу опаздывает.

Так оно и оказалось. Все были в курилке. Морды у большинства раскраснелись — определенно, спорили.

— Где тебя носит, чертов ты морж! — сейчас же заорал однорукий Ди. — Опять у начальства терся? Вон, в усах крошки застряли. Небось, белые булки кушал, сладким джемом заедал.

— Да хоть бы и так, — пожал плечом Джоу. — Тебе-то что за дело?

— Мне дело до всего есть. Я у вас, у сопляков, вместо боцмана! Если бы не я…

— Заткнись, Ди, — оборвал его Красавчик Энцо. — Короче так, Джоу. План мы уже составили, возражения не принимаются. После гудка расходимся по домам, к половине девятого собираемся у «Канатоходца».

— А я настаиваю, что у «Раненого кашалота» лучше, — встрял однорукий.

— Заткнись, Ди, — снова сказал Энцо. — Голосовали за пивную? Голосовали. Ты остался один? Остался. Все, разговор окончен. Сиди, помалкивай.

— Я не один был за «Кашалота»! — заспорил Ди. — Мастер Ковач воздержался. И Джоу не голосовал.

— Я за «Канатоходца», — мстительно сказал Ируд и повернулся к Энцо: — Что дальше, Красавчик?

— Дальше — как в прошлый раз. Пьем до тех пор, пока боцман Ди не начнет нам, соплякам, рассказывать про то, с каким звуком кости в шестернях перемалываются. Едва начнет, хватаем его в охапку и двигаем искать ос4лов из вулканизационного.

— Не ослов, а «волов»! — поправил мастер Ковач. Называть «волами» извечных противников прессового участка придумал именно он.

— Да, само собой. Находим «волов», метелим, гоним на тумаках до канала, снова метелим, макаем в водичку. Затем к девочкам. Утром встречаемся у «Кашалота», часов в десять. Дальше как выйдет.

— В десять я еще не встану, — капризно сказал мастер Ковач. — Это вам, работягам чумазым, шары чуть свет продрать проще, чем насекомых на девке подцепить. А мы, инженерные работники мадьярского происхождения, любим понежиться в праздничек-то. Да с похмелья-то.

— Мы тоже, господин мастер… Мы тоже… Тогда в одиннадцать, — решил Энцо.

Все согласились. Если разговор шел о действиях коллектива прессового участка за забором фабрики, авторитет Красавчика Энцо был непререкаем. Возражать ему осмеливался лишь однорукий пустобрех Ди, которого все равно никто не принимал во внимание, да изредка Джоу. К доводам Джоу прессовщики прислушивались, считая его мужиком умным. Как-никак, приобрел неполное среднее образование. Кроме того, в беседах Ируд держался уверенно и умел вовремя высокомерно умолкнуть, отчего казалось, что он знает больше остальных. Немаловажным было и то обстоятельство, что к Джоу благоволил сам господин Бифер. И даже доверял руководить участком во время отсутствий мастера Ковача. Ковач частенько болел. Не увольняли его лишь потому, что знали: в директорате окопался венгр. А кумовство у славян развито ой-ой-ой. Что бы там ни кричал Ковач о глубоком отличии мадьяр от разных там сербов.

Ну кто ему поверит, в самом-то деле?

Джоу взглянул на часы. По ним выходило, что обед закончился уже пять минут назад. Сирены почему-то все не было. Мастер Ковач тоже вытащил свои ржавые ходики, охнул и погнал подчиненных по местам.

Работа после перерыва не ладилась. Настроение у народа было откровенно предпраздничным, даже мальчишки с тележками шевелились на редкость лениво. К тому же в котельной что-то бесперечь барахлило; трансмиссионный вал то и дело останавливался. Джоу подозревал, что объяснение поломкам проще морской гальки. Кочегары уже надрались. У них и в обычные-то дни водилась выпивка (этиловый спирт полагался для обслуживания машинерии), а уж накануне праздника…

Понемногу смеркалось. Газ в светильниках с целью экономии был прикручен до минимума, а окна в помещении прессового участка практически отсутствовали. Да и те, что имелись — высоко под потолком, — были малы и заросли многолетней пылью и копотью.

Время двигалось все медленней, словно было заодно с начальством. Словно черепашьим своим ходом компенсировало укороченную смену. Джоу изнемогал, чувствуя, как постепенно наполняется раздражительностью. Тем «волам», которые сегодня угодят под его кулак, точно не поздоровится.

Вдруг что-то случилось. Джоу почувствовал это всей шкурой еще за минуту до того, как со стороны кладовых донесся шум. Ируд напрягся, ожидая чего-то недоброго, — и в этот момент на складе загремело. Будто повалились штабеля контейнеров с продукцией. Однако такое было трудно даже представить, контейнеры стояли чрезвычайно надежно. Столкнуть их могло разве что землетрясение.

— Что происходит? — крикнул Джоу спешащему мимо мастеру Ковачу.