Кетополис: Киты и броненосцы - Страница 179

179

— Их можно понять.

— Я пойду пешком. Будь что будет.

— Погодите. Вон скамья у причала — присядьте на минуту, вы же еле идете!

Перл кивнула. Опираясь на локоть офицера, спустилась по нескольким широким ступеням, ведущим к самой воде. Присела, стиснула руки, глядя на серый строй доходных домов на том берегу. Офицер сел рядом, протянул платок. Перл вытерла глаза, глубоко вздохнула.

— Наверное, вы спешили, я задерживаю вас…

— Нисколько, — ответил офицер. — Сейчас я совершенно свободен… — его лицо на мгновение затуманилось. — Знаете, я ведь сегодня стрелял в человека, — вдруг сказал он с какой-то развязностью, — и совершенно свободен до самого утра. — Перл все смотрела за реку, не меняясь в лице. Казалось, она не слышала ни слова, и он прервал сам себя, махнул рукой. — Так зачем вам туда? Такой девушке, как вы, не место в трущобах.

Она покачала головой, откинулась на жесткую спинку скамьи. Навалилась апатия. Перл бездумно рассматривала стоящий рядом газетный автомат, самодовольно поблескивающий никелированными деталями. Будто в ответ на взгляд в механических недрах зашипело, и гулкий голос принялся выкрикивать заголовки.

«Канцлер говорит: морская пехота легко остановит безумного генерала! Мятеж накануне Большой Бойни! Тушинский ранен на дуэли — новая жертва прекрасной…»

— Тушинский… ранен! — воскликнула Перл. — Из-за этой шлюхи!

— Не смейте так говорить о ней, — покраснел офицер. — Скверные сплетни…

— Да она… — Перл прижала ладони ко рту и уставилась на офицера широко распахнутыми глазами. — Вы?!

Офицер неопределенно кивнул.

Перл сжала кулаки.

— Вот вы за нее на дуэли дрались, а она того не стоит, она дрянь, дрянь, дрянь! — выкрикнула Перл. Офицер пожал плечами.

— Простите меня, — Перл уронила ладонь на его рукав. — Я сама не своя…

Он кивнул. Посидели молча, — от растущей неловкости сковывало спину. «Сейчас — вот только перестанет болеть нога, — Перл осторожно пошевелила ступней. Боли не было. — Поблагодарить, встать и уйти».

«Скандал на киностудии! — снова засипел автомат. — «Огни Кето» — самые свежие новости!» Перл вздрогнула.

— Купите газету, — попросила она.

Загремела монета, и механический газетчик выплюнул желтоватый лист. «Абордаж Левиафана. Звезду экрана таскает за волосы Лже-Аделида!» — кричал заголовок. Перл пробежала несколько строчек.

— Боже, какая пошлость! — вновь подступили слезы ярости. Перл склонилась над газетой, заставляя себя дочитать до конца. Косточки Перл Уизли, знаменитой комедийной актрисы и жертвы интриг, перемывали бы сейчас все журналисты Кетополиса — это куда как любопытней, чем никому не известная сумасшедшая. Перл откинулась на спинку скамьи. Безумные, невероятные догадки вдруг обернулись реальностью. Не предана — но забыта, начисто стерта из памяти… Перл взялась за виски, зажмурилась: снова звучал певучий шепот, но она еще не могла разобрать слов.

— Что с вами?

Перл покачала головой, приходя в себя, — «все в порядке, оставьте». Машинально перелистнула страницу — портрет Тушинского с рукой на перевязи. Уронила газету на скамью.

— Я должна идти, — сказала она.

— Нам по пути, — офицер поднялся и подставил руку.

Перл старалась идти как можно быстрее. Стоит поддаться слабости — и незнакомец отговорит ее. Перл вернется домой — но что дальше? Горбатая туша моста приближалась. Засосало под ложечкой — еще несколько шагов, и она останется одна; пути назад не будет. Решительно повернула к мосту — офицер продолжал идти рядом. Перл испытующе взглянула на него, но его лицо оставалось непроницаемым. Наконец Перл топнула ногой:

— Не смейте идти за мной!

Офицер улыбнулся, вновь взял ее под руку.

— Я вижу, вы в беде. Но не знаю, как вам помочь. Послушайте, — он горячо сжал ее ладонь, — я теперь человек пропащий. Нужно вам за реку — я вас провожу. Понадобится киту в глотку, — Перл вздрогнула, стянула на груди пелерину, — пожалуйста, мне терять нечего. Но скажите, что с вами случилось? Вдруг я придумаю лучший выход…

Перл замедлила шаги. Остановилась, облокотившись о парапет. Далеко внизу катились медленные волны реки, исчерченные золотыми зигзагами огней. «А вот прыгнуть», — отстраненно подумала она. Вода в Баллене была как сизая кровь чудовища, холодная и густая. Перл зябко повела плечами и заговорила, не глядя на офицера:

— Меня все забыли. Вы не понимаете, — жестом остановила она офицера, пытавшегося что-то сказать. — В самом деле забыли. Вот и вы… — она взглянула в озадаченное лицо офицера и грустно рассмеялась: — Нет, не трудитесь вспоминать, мы не знакомы. Однако же совсем недавно вы бы меня узнали… Эта статья, — она кивнула на газету, все еще зажатую в руке офицера, — обо мне. Сегодня пришла на киностудию и… святой Иона, эта фальшивка, эта бледная немощь — пытается играть Аделиду!

— Погодите! Как же, как же… — Он мучительно нахмурился и прищелкнул пальцами. Провел рукой по лбу. — Странно, я уверен, что знаю ваше имя… но не могу вспомнить.

— Зовите меня Аделидой, — ответила она, поколебавшись.

— Козмо.

Она вскинула на него глаза, и офицер смущенно улыбнулся:

— Это правда. Родители были большими поклонниками «Левиафана»… Вот видите, — весело продолжил он, — я просто обязан прийти вам на помощь.

Перл покачала головой.

— Поймите, я сама не уверена уже, что вся моя жизнь — не плод больного воображения… Но я должна убедиться. Есть один человек… он не мог забыть меня, не мог!

179