Кетополис: Киты и броненосцы - Страница 208

208

— А это еще кто? — спросил старик, смерив Циклопа подозрительным взглядом, в котором беглецу почудилось узнавание.

Циклоп не стал представляться и, повернувшись так, чтобы его ботинки не были видны из-под плаща, помог приятелям взвалить на тележку череп. Пришла пора прощаться. Фласк стал молоть что-то напыщенное и великосветское, но быстро запутался в словах. Его товарищ порылся в карманах и достал старый хронометр. Протянул Циклопу.

— На память, — просто сказал он.

Циклоп взял подарок и даже ухнул что-то благодарное. Никогда в жизни ему ничего не дарили.

— Пожалуйста. Еще увидимся, — ответил Планкет.

Тележка тронулась, скрипя каждой деталью, а Циклоп в который раз за сегодняшний день отправился на поиски убежища.

* * *

Снег падал на волны и мгновенно исчезал, будто хотел спрятаться в море от низкого темного неба. У пристани мягко качались, сухо постукивая бортами, паровые джонки. Вокруг было тихо, лишь где-то совсем далеко разноголосо шумел Карнавал. В богатых кварталах давали салют. Хрустальная Башня, сияющая тысячей огней, казалась далекой, как никогда.

Опять кровоточила рана на боку. Ничего, у него еще есть время отдохнуть. Поспать пару часов и под утро пробраться к воздушному вокзалу.

Циклоп огляделся. Вокруг не было ни души. Он осторожно спустился в первую попавшуюся джонку. «Колесница Богов» — было написано на правом борту. Все равно, думал он, какая теперь разница, главное — отдохнуть пару часов, а утром меня уже здесь не будет. Он удобно устроился на корме, отставив ботинки и завернувшись с головой в пахнущие рыбой сети, и впервые за последние сутки крепко уснул под привычное тиканье Интеллектуальной Машинки.

Он не проснулся, когда на борт джонки ступил молодой человек в рясе ионита с узелком в руках. Священник принял швартовый от оставшегося на пристани лодочника и сказал вместо прощания:

— Вы, сударь, сходите все-таки покаяться. Я иду к китам, но вдруг у меня не выйдет… Покайтесь, и Господь простит.

Человек на пристани не ответил. «Колесница» тихо отошла от причала и вскоре растворилась в предрассветных сумерках.

Циклоп крепко спал.

ЧАСТЬ IV. ТАНГО ЖЕЛЕЗНОГО СЕРДЦА

БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ: ИСТОРИЯ КАТОРЖНИКА

Утро наполнило комнату непривычной тишиной. Ни грохота кашля, ни надрывного сипения. Вместо приглушенного бормотания и шаркающих шагов — невнятный гул откуда-то снаружи. Мерное бзденьканье по ржавой рельсе сменилось тиканьем ходиков.

Тишина была необычной, неправильной.

Ощущение неправильности добавляла упругая женская грудь, чудно умещающаяся в правую ладонь. В полудреме Роберт улыбнулся и пустил ладонь в экспедицию: по мягкой, слегка прохладной коже, под которой угадывались хрупкие ребра; по крутому изгибу бедра. Когда ладонь натолкнулась на оборку чулка, за спиной заворочались. Бабочки поцелуев запорхали по шее и плечу Роберта. Это окончательно выдернуло его из сна.

Он потянулся и тут же почувствовал, что в левый висок упирается что-то тупое и твердое.

— Ммм, — недовольно промычал Роберт.

Бабочки исчезли, а за спиной, слегка коверкая гласные, проворковали:

— Доброе утро, господин О'Нил.

— Ммм, — согласился Роберт, все еще усердно цепляясь за сон, и принялся шарить под подушкой. В руку легла рифленая рукоять револьвера. Боб лег на спину и вытащил кольтовский «фронтир». Тупая боль в левом виске осталась на месте.

Роберт поморщился и открыл глаза. В луче тусклого света, продиравшегося меж задернутых тяжелых штор, сидящая рядом девушка казалась выточенной из черного дерева. Блеснули жемчужные зубы, и она оседлала Роберта. Боб моргнул и понял, что с ним разговаривает «старшая» из дамочек — мулатка.

— Господин О'Нил желает что-нибудь? — Ее указательные пальцы описали два полукруга по груди Роберта и начали щекотать дугу шрама. Прошлись навстречу друг другу от плеч к солнечному сплетению, встретились, стали опускаться к животу.

— Помыться, сигару и виски, — прикрыв глаза, прикинул Роберт. И уточнил: — Но сначала виски.

Девушка перестала наглаживать размашистый игрек кончиками пальцев. Толкнула бедро напарницы:

— Джесс! Джессика! — Та встрепенулась. — Набери мистеру О'Нилу ванну. С пеной, солью и маслом.

Фраза прозвучала приказом, но темненькая на всякий случай вопросительно глянула на Роберта. Он кивнул. От резкого движения в голове закачался маятник.

Вид мраморной, качающей бедрами статуи, идущей в ванную комнату, заставил маятник слегка сбавить амплитуду.

— Э…

— Намоби, — подсказала темнокожая.

— Да, — согласился Роберт. Внезапно он понял, что в комнате довольно прохладно. — Двойной безо льда.

Намоби соскочила с кровати и принялась колдовать у трюмо. В зеркале отражались ее вздернутые темные соски, плотные, как дикие вишенки. За стеной загудели, поднатужились трубы, и шум бьющей о чугун воды вскоре сменился журчащим бульканьем. Через минуту Роберт уже пил, оперевшись о спинку кровати, а Намоби пыхала дымом, не давая сигаре остыть, и вовремя протягивала ему для затяжки.

— Господин О'Нил, — Джесс вышла из ванной и картинно изогнулась, поднимая что-то с пола у входной двери. Роберт еще раз смог оценить прелести девушки, сравнить с мулаткой. В те времена, когда он только приехал в Кето, такая парочка называлась «кофе с молоком». Две одинаковые, как отливки из одной формы, девки — темная и белая. Высший сорт в сфере постельных удовольствий. Город встречал его по первому классу…

208