Кетополис: Киты и броненосцы - Страница 213

213

— Бенни, я решил выйти из Семьи, — Роберт не смотрел на Шульца, но сразу почувствовал его цепкое внимание. — Если я возьмусь — ты поможешь мне убраться с острова. И давай без нюансов, Бенни, — перехватил знакомый взгляд Роберт. — Убраться, сев на цеппелин, здоровым и при деньгах.

— Это будет сложно, Боб, — на стол лег свежий номер «Кетополиса для всех». — На последней странице.

«Разыскивается!» — кричал жирным шрифтом заголовок.

Тренькнул, задребезжал телефон.

— У аппарата, — буркнул в трубку Шульц.

«…Роберт Дикий Ирландец О'Нил. Возраст — тридцать семь лет. Вес — двести фунтов. Рост — пять футов десять дюймов. Волосы светлые, глаза зеленые. Возможно, носит бороду. Особые приметы — две серебряные коронки на нижней челюсти, Y-образный шрам на груди…»

— Если антиквар сейчас в городе, то куда ему подъехать? — спросил Шульц, помолчал и нажал на рычаг.

«…и два шрама от пулевых ранений на дюйм и три ниже левой лопатки. Всех имеющих информацию о местонахождении Роберта О'Нила…»

— Джимми! — зычно гаркнул Шульц. — Джимми! — Дверь вежливо скрипнула. — Найди потрошилу Дэнни и дуйте в порт к кротам, к головной конторе. Можешь взять мой «астин».

— Зоркого Дэнни? — на всякий случай переспросил молодой негр, за что получил такой взгляд, что вылетел из кабинета как ошпаренный.

Шульц помассировал переносицу, медленно приходя в себя.

— Вода, — опустил газету Роберт. — По таким особым приметам меня могут опознать только девки.

— Ты, кстати, зря дал им денег, — ухмыльнулся Шульц.

— Это были твои деньги, — пожал плечами Роберт. — Ну, так что, по рукам?

— Бобби, ты всерьез решил выйти из Семьи?

Ирландец на секунду задумался. Сейчас из окна кабинета Хрустальная Башня уже не казалась соляной колонной.

— Да, Бенни. Я хочу домой.

— Хорошо, — протянул руку Шульц. — Утром ты получишь пять тысяч крон, чистые документы и билет на дирижабль. После того, как принесешь мне сиамский ларец. Тебе что-нибудь нужно?

— Да, кое-какие инструменты. Но для начала — цирюльника, — ответил Роберт, пожимая ладонь. — А там, как разберусь, позвоню.

* * *

Через полтора часа из дверей отеля «Королевская перчатка» вышел священник. Швейцар подождал, пока святой отец закурит сигару, и услужливо подал ему желтый саквояж. Священник подбросил мелкую монетку, едва не попав в лицо швейцару, огладил черную бородку клинышком, поправил шляпу и зашагал вразвалочку вверх по Конторской улице.

* * *

Дом, в котором обитал Джеки Питс, более всего походил на пробку, но пробкой себя явно не ощущал. Хоть и затыкал брешь между массивными зданиями — гордо посматривал на соседей окнами пятого этажа и поблескивал латунью на фасаде: «Жилье от Шаговица».

Когда-то на месте этого незатейливо сложенного из ракушечника дома стояла скромная цирюльня господина Шаговица. Судя по тому, что теперь огромные медные ножницы висели на здании слева, рядом со змеей, душащей кубок, и вычурной вывеской «Чай, кофе и другие колониальные товары», дела у господина Шаговица за последние восемь лет пошли в гору. Справа же от ракушечной пробки, за солидной, в три кирпича, кладкой артели «Питек и К°», приглушенно грохотали станки, денно и нощно штампующие пуговицы для мундиров морских пехотинцев Его Королевского Величества.

Роберт еще раз сверил адрес — так и есть: окна выбранной Питсом квартиры выходили на крыши соседних домов.

— Бегущий по черепичному скату священник с кольтом в одной руке и желтым саквояжем в другой — должно быть, презабавнейшее зрелище, — мечтательно сказал голос. — Кстати, Бобби, а чем ты будешь придерживать подол сутаны, а?

Роберт скрипнул зубами и с надеждой посмотрел на вывеску магазина.

— Не думаю, чтобы там продавали выпивку, — иронично заметил голос. — Давай лучше работать.

Спорить Роберт не стал. По привычке оглядел улицу.

В этот предобеденный час она была донельзя спокойной. Пока Роберт изучал доходный дом господина Шаговица, мимо угрюмо протопал лишь мальчик с нераспроданной пачкой газет, да мелькнул вдалеке таксомотор, пробирающийся окраинами в сторону Горелой Слободы. На перекрестке, ярдах в трехстах, синели мундиры морских пехотинцев.

Роберт отшвырнул сигару и направился к дому.

Дверь в парадное, к удивлению, оказалась не заперта. Видимо, господин Шаговиц не дорожил благополучием квартиросъемщиков и сэкономил на консьерже. Даже автоматона на входе не было. Миновав не отличающийся чистотой крохотный вестибюль, Роберт вынул из саквояжа револьвер, взвел курок и не спеша поднялся по лестнице на пятый этаж.

Бережливости старого цирюльника не было предела — дверь в апартаменты Питса скорее навевала мысли о печной заслонке, чем о надежном заслоне от непрошеных гостей.

Роберт деликатно постучал рукояткой «фронтира».

В прихожей заскрипели сгорбленные морским климатом половицы, и женский голос робко поинтересовался:

— Кто там?

— Меня зовут отец Орви. Я к господину Питсу, — подсказал голос.

— Ага, — согласился Роберт. Примерился и грохнул ногой по двери в районе замка. Под хруст вырванной из косяка накладки Ирландец ввалился в прихожую.

Встать опрокинутая ударом барышня не успела. Роберт выронил саквояж, резко вздернул ее на ноги, прижал к себе, и, заткнув ладонью рот, поволок по комнатам.

Комнат было три, и Питса в них не было.

* * *

— Значит, так, — сказал Роберт спустя полчаса. — Девок я бить не люблю. Но еще больше я не люблю, когда они визжат. Ты меня поняла?

213